История Санкт-Петербурга дворец Меншикова Кунсткамера

Дворец Меншикова. Кунсткамера. История Санкт-Петербурга.

Леблон предполагал распланировать город в виде прямоугольной системы улиц, окружив его кре­постными сооружениями в виде эллипса. Центр предусматривался на Васильевском острове — од­ном из самых больших островов невской дельты, образованном разветвлением Невы на два рукава, Большую и Малую Неву. Этот остров, по мысли Леблона, предполагалось покрыть сетью продоль­ных и поперечных каналов.

Когда стали пытаться претворить план Леблона в жизнь, то очень скоро выявился его абстрактный, нереальный характер. Слишком многого не учел в нем архитектор. В частности, он не подумал о том, что центр уже начал складываться по берегам Невы и попытка перенести его вглубь острова идет вразрез с естественными тенденциями развития го­рода. Не учел он и трудностей связи с Васильев­ским островом при отсутствии мостов через Неву (заботясь о развитии судоходства, Петр I запрещал строить мосты). План Леблона так и остался не­осуществленным.

Несомненно, однако, что этот план был одной из причин большого размаха строительства в 20—30-е годы XVIII века на Васильевском острове. Другой, еще более важной причиной этого был перенос на остров петербургского порта после морских побед России над шведами. Именно на Васильевском острове сохранилось до наших дней больше всего крупных архитектурных памятников начала XVIII столетия.

Старейший из них — дворец Меншикова. А. Д. Меншиков, первый генерал-губернатор Пе­тербурга, был сначала владельцем всего Васильев­ского острова, подаренного ему Петром. Вскоре там выросла обширная усадьба этого вельможи, цен­тральное здание которой — каменный дворец, хотя и в сильно измененном виде, стоит и поныне на набережной Невы. Мало чем обращает сейчас на себя внимание это здание: оно невелико, скромно и как-то теряется среди других сооружений. Трех­этажный красно-белый фасад его украшен пиля­страми, очень простыми наличниками окон и полу­круглым фронтоном в центре, цифра на котором — 1710 — указывает год начала постройки. Нача­тое по проекту архитектора Д. М. Фонтана, строи­тельство было закончено в 1716 году Г. Шеделем.

Тогда здание выглядело очень нарядным. Фасад был поэтажно декорирован пилястрами, над цен­тральной частью возвышался аттик со скульптурой, ризалиты увенчивались княжескими коронами, де­тали фасада были позолочены, к Неве вел красивый спуск. Здесь происходили приемы иностранных по­слов и торжественные ассамблеи, ибо дворец значи­тельно превосходил по размерам и богатству апар­таменты самого царя.

Усадьба Меншикова включала в себя не только дворец. Недалеко от него располагались домовая церковь, жилища для прислуги, хозяйственные постройки, ветряные мельницы, за дворцом про­стирался регулярный сад, — и все это обширное имение тянулось до противоположного конца ост­рова.

Такие широко раскинутые дворянские усадьбы мешали росту и развитию Петербурга: занимая ги­гантские участки территории, они нарушали связь между отдельными частями города. После опалы Меншикова во дворце разместился кадетский корпус, что потребовало различных до­полнительных пристроек, возведенных в разное время. Конечно, Меншиковский дворец — не обычная жилая постройка начала XVIII века. Обычные жи­лища выглядели тогда во много раз скромнее и проще. Вопросами застройки города занималась в те годы так называемая «Канцелярия от строе­ний», специально учрежденная для этого в 1709 го­ду во главе с талантливым и энергичным сподвиж­ником Петра — Ульяном Синявиным. По заданию этой Канцелярии Трезини разработал проекты «об­разцовых» домов для разных слоев населения. Та­кими домами должны были застраиваться прямые, четко распланированные улицы. «Образцовые» дома различались по масштабу и богатству отделки, но общими для всех них была четкая планировка как самого дома, так и прилегающего к нему участка и обязательное выведение главного фасада на улицу, а не в глубину двора, как это обычно бывало в по­стройках предшествующего времени.

Если первые постройки в городе были главным образом деревянные и частично мазанковые, то вскоре начинают преобладать сооружения кирпич­ные. В центральных районах, и прежде всего на набережных Невы, возведение деревянных строе­ний запрещается. Чтобы привлечь в растущий го­род мастеров-каменщиков, специальным указом Петра в 1714 году было запрещено на несколько лет каменное строительство во всей остальной России. Каждой подводе или барже, прибывшей в Петер­бург, предписывалось сбрасывать у городских застав определенное количество камней: без этой своеоб­разной пошлины в город не пропускали.

В развитии Петербурга с первых же лет были свои особенности. В то время как обычно в начале XVIII века застройка крупных центров, включая и европейские столицы, велась хаотично, стихийно, Петербург вскоре приобрел черты «регулярного» го­рода нового типа. И создание «Канцелярии от строений», и принятие плана Леблона, и жесткая регламентация в застройке города преследовали одну цель — обеспечить планомерное развитие города. Стремление к регулярности, организованно­сти — характерная черта как общего облика Петер­бурга, так и отдельных зданий начала XVIII века.

Среди построек тех лет немало было сооружений совершенно нового типа. В городе строились четко распланированные административные здания, про­изводственные мастерские, всевозможные фортифи­кационные сооружения, судостроительные верфи, т. е. постройки сугубо делового, практического на­значения.

Из крупных общественных сооружений тех лет сохранились здания Кунсткамеры и Двенадцати коллегий, расположенные на Васильевском острове на набережной Невы.

Постройка Кунсткамеры началась в 1718 го­ду по проекту архитектора И. Г. Маттарнови, про­должил работы Г. Киавери, а завершил их в 1734 году М. Г. Земцов. Фасад здания, вытянутый вдоль набережной, разделен на три части. В центре — сту­пенчатая восьмигранная башня, завершенная гло­бусом, а по сторонам ее — одинаковые корпуса. Белые лопатки, филенки, незамысловатые налич­ники оживляют их стены, но не снимают общего впечатления сдержанности и строгости. В прошлом ризалиты корпусов завершались фигурными фрон­тонами, что делало их более нарядными. Совсем иначе выглядит башня. Довольно сложная по композиции, разделенная на несколько ступенчатых ярусов, она приковывает внимание яркостью и живописностью. Плавные изгибы выпуклых и вогну­тых плоскостей восьмигранника резко прерывают прямолинейность боковых корпусов. Сложны и причудливы контуры яруса, поднимающегося над основным объемом здания. Еще выше — ярус в виде правильного восьмигранника с полукруглыми окнами без наличников. Наконец, над балюстрадой этого яруса поднимается восьмигранная вышка с куполом, венчающая всю композицию. Яркая двухцветность Кунсткамеры и ярусное построение ее башни заставляют вспомнить о живописных по­стройках московского зодчества XVII века.

Парадный характер Кунсткамеры определялся не только местоположением здания, но и его назначе­нием. Это было одно из первых в России зданий для научных целей. Здесь разместились: первый обще­ственный музей, где были собраны всякие редкости и диковинки — так называемые «раритеты», первая библиотека и обсерватория. В этом же здании ра­ботала до конца XVIII века Российская Академия наук, учрежденная указом Петра I. Мемориальная доска, укрепленная над нижним центральным ок­ном, напоминает, что здесь с 1741 по 1765 год ра­ботал великий русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов. В центральной части размещается сей­час Музей М. В. Ломоносова. В неприкосновенности сохранена здесь обстановка конференц-зала, где происходили заседания Академии наук с участием гениального ученого.

В боковых корпусах здания находится Музей антропологии и этнографии Академии наук СССР. Его коллекции рассказывают о происхождении че­ловека, о культуре и быте многих народов земного шара, о национально-освободительной борьбе наро­дов колониальных и зависимых стран.

В 1747 году здание Кунсткамеры сильно постра­дало от пожара и было восстановлено затем без верхней части башни. Так оно простояло почти двести лет, и лишь в 1949 году при реставрации башня была полностью воссоздана в первоначаль­ном виде.

Почти рядом о Кунсткамерой, на набережной Невы, находится здание Двенадцати кол­легий. Оно было построено по проекту Трезини в 1722—1742 годах для размещения петровских коллегий — высших государственных учреждений, явившихся прообразом будущих министерств. На Неву здание выходит лишь боковым фасадом, глав­ный же фасад обращен к Менделеевской линии, проложенной позднее на месте небольшого канала и площади перед ним. Этот фасад, протянувшийся почти на полкилометра вглубь острова, расчленен на двенадцать, по числу коллегий, совершенно самостоятельных одинаковых частей, каждая из

которых имеет свою кровлю, свой архитектурный центр, а в XVIII веке имела и свой отдельный вход. Такая композиция должна была, по мысли архи­тектора, подчеркнуть, с одной стороны, относитель­ную самостоятельность каждой из коллегий, с дру­гой — их тесную взаимосвязь в системе государ­ственного управления.

Над рустованным нижним этажом с большими полукруглыми окнами поднимаются два верхних этажа, объединенные пилястрами и оживленные не­замысловатыми наличниками окон и филенками. В центре каждой из двенадцати частей — неболь­шой выступ, выделенный балконом второго этажа и завершенный фигурным фронтоном. Ритмическое чередование одинаково обработанных красно-белых частей фасада, вытянутых вдоль прямой линии, усиливает впечатление регулярности и организо­ванности, производимое сооружением.

В 30-х годах XIX века здание Двенадцати колле­гий, несколько переделанное архитектором А. Ф. Щедриным, было передано Петербургскому университету, основанному в 1819 году. Немало выдающихся людей училось и работало в этом учебном заведении. В 1891 году здесь сдавал экза­мены экстерном за курс юридического факультета Владимир Ильич Ленин, в память чего на здании установлена мемориальная доска. В университете многие годы трудились крупнейшие ученые: Д. И. Менделеев (кабинет которого сохраняется сейчас), И. М. Сеченов, А. М. Бутлеров, Н. Н. Мик­лухо-Маклай, В. В. Докучаев, А. С. Попов; здесь учились Н. Г. Чернышевский, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, Д. И. Писарев. Можно назвать еще много имен видных деятелей в разных областях науки и культуры, чья жизнь связана с универси­тетом.

В наши дни Ленинградский Государственный ор­дена Ленина университет имени А. А. Жданова, за­нимающий здание Двенадцати коллегий, — крупней­шее высшее учебное заведение Ленинграда и одно из крупнейших в стране. На его тринадцати фа­культетах учится более 14 тысяч студентов и аспирантов.

Кроме основного здания, университет занимает еще ряд построек на Васильевском острове, в том числе и расположенный рядом со зданием Двена­дцати коллегий так называемый дворец Петра II, сооруженный по проекту архитекторов М. Г. Зем­цова и Д. Трезини.

В те годы, когда на берегах Невы развернулось большое строительство, сформировался и окреп та­лант первых крупных русских архитекторов XVIII века. При Петре I подготовке отечественных зодчих и строителей уделялось особое внимание. Для этой цели были созданы учебные мастерские, а наиболее талантливые юноши отправлялись для изучения архитектуры за границу. Среди них были высокоодаренные зодчие — М. Г. Земцов,

И. К. Коробов и П. М. Еропкин, которые в 20—30-е годы стали играть ведущую роль в строительстве Петербурга.

Помимо работ в Летнем саду и участия в по­стройке дворца Петра II, Земцовым был осуществлен в городе и пригородах ряд других зданий. До на­стоящего времени сохранилась возведенная им в 1731 —1734 годах церковь Симеона и Анны на углу Моховой к Симеоновской (ныне Белинского) улиц. По художественному решению

она во многом на­поминает Петропа­вловский собор. Как и Трезини, Земцов возводит над за­падным фасадом здания высокую ко­локольню, домини­рующую над всем сооружением. Он также делит коло­кольню на несколь­ко ярусов и завер­шает ее шпилем. Но в отличие от Петро­павловского собора, в колокольне кото­рого ощущается по­рыв ввысь, здесь

взлет шпиля не столь стремителен, линии всей по­стройки мягче и плавнее. Главенствующая роль колокольни в Симеоновской церкви выражена не столь отчетливо, как у Трезини, ибо Земцов делает гораздо большим надалтарный купол, противостоя­щий колокольне. Тем не менее близость архитек­турного решения этих двух зданий начала XVIII века совершенно очевидна.

Недалеко от Симеоновской сохранилась другая церковь, созданная в 30-х годах XVIII века, — Пантелеймо­нов с к а я. Построенная по проекту Коробова после бле­стящих побед рус­ского флота при Гангуте и Гренгаме, церковь отмечена мемориальными до­сками, где высече­ны номера и наиме­нования воинских частей, участвовав­ших в сражениях.

И Земцов и Коробов активно участвовали в работе "Комиссии о Санкт-Петербургском строении», учрежденной в 1737 году взамен существовав­шей раньше «Канцелярии от строений». Перед новой Комиссией встали сложные задачи, так как боль­шие пожары в 1736 и 1737 годах уничтожили зна­чительную часть построек на Адмиралтейской сто­роне (так называлась та часть города на левом бе­регу Невы, которая примыкала к Адмиралтейской верфи). Руководителем и организатором работы «Комиссии о Санктпетербургском строении» был вы­дающийся русский градостроитель П. М. Еропкин. С его именем связано составление плана, наметив­шего основные пути развития Петербурга.

В отли­чие от абстрактного плана Леблона, проект Ероп­кина исходил из конкретных особенностей расту­щего города. Центр располагался на Адмиралтей­ской стороне. В то время от здания Адмиралтейства лучеобразно отходили две «першпективы», впослед­ствии Невский и Вознесенский проспекты. К этим двум «першпективам» Еропкин добавил третью — Гороховую улицу, создав стройную трехлучевую ком­позицию. Три луча, веером расходящиеся от Адми­ралтейства и дугообразно пересеченные системой рек, каналов и городских улиц, до наших дней оп­ределяют особенности планировки центральной части города.        

Адрес: Санкт-Петербург